Пресвятая Богородица. Основные праздники: Благовещение - 7-е апреля,
Успение - 28-е августа, Рождество - 21-е сентября, Покров - 14-го октября,
Введение во храм - 4-е декабря.

маркированный список

В начало

маркированный список

Назад

маркированный список

Дальше

ЯВЛЕНИЕ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ НА МЕСТЕ ЛЕУШИНСКОГО СОБОРА

В своих келейных записках Игумения Таисия оставила благодатное описание дивного видения, бывшего ей в начале строительства Похвальского собора, которое стало откровением о благословении и избрании Леушинского монастыря Божией Матерью.
«Давно, давно, с самого юного возраста моего, я имела сильное желание посетить святыни Киева, особенно Печерской Лавры. Но исполнить это заветное желание пришлось мне не ранее, как в 1886 году. 1 ноября сего года я приехала в Киев, где пробыла ровно две недели, то есть до 17 ноября. Главной целью поездки моей туда теперь составляло не одно исполнение желания, а более - то обстоятельство, что я приступала к закладке каменного храма во вверенной мне еще новой обители, до того времени довольствовавшейся лишь небольшой домовой церковью. Зная, что постройка храма решительно необходима, зная и то, что средств у меня на то нет никаких, я почему-то надеялась, что Сама Царица Небесная пошлет мне и средства, и выстроит храм во славу Ее и Сына Ее, как чудно совершила это Она в Киеве, соорудив Великую Лаврскую Церковь. Мне очень хотелось помолиться и как бы получить благословение на это великое и многотрудное для меня дело, именно в той чудной Великой Церкви Лаврской. И, действительно, я там помолилась, как ни раньше, ни после нигде не молилась, дважды приобщилась Св. Тайн раз в Великой Церкви и раз в пещерной преподобного Антония; и укрепившись верой и надеждой на помощь свыше, я вернулась в обитель на 25 число ноября. Физически я была вся разбита дорогой, ехав в третьем классе; но и там мне пришлось сидеть между лавочек, потому что, везя с собой двух маленьких сироток, их укладывала на лавочку, а сама ютилась на ящике между ними. По этой причине физической немощи я не могла первые дни идти в церковь. С вечера на двадцать седьмое, день Знамения Богоматери, я решилась непременно на утро идти к утрени. Озабоченная этой мыслью, я проснулась в начале четвертого часа, а так как утреня у нас бывает в 5 часов, то, одевшись и приготовившись совсем, легла еще полежать и заснула.В этот краткий промежуток до звона к утрени мне и привиделось следующее чудное явление.
Все мы в нашей домовой церкви пришли, чтобы отсюда крестным ходом идти встречать идущую к нам Царицу. У всех у нас в руках свечи зажженные, а у меня в руке, кроме моей зажженной свечи, еще толстая необожженная восковая свеча, которую мне и приказано, когда придет Царица, то зажегши от своей горевшей свечи эту толстую свечу, подать Ей, Царице. Все мы крестным ходом и вышли на монастырскую площадь, где ныне храм, и остановились в ожидании прихода Царицы. Долго, долго Ее не было, так что у нас от свечей оставались в руках лишь маленькие огарки.
Вдруг вдали, по направлению к св. воротам, на горизонте показалось как бы восходящее солнце, между тем как был яркий полдень, и солнце светило над головами. Мы стали вглядываться в это, и увидели, что оно не подымается как обычно солнцу, а, идя по земле, подвигается по направлению к нам. Когда этот солнечный шар подошел ближе, то ясно можно было разглядеть, что он овальный, то есть продолговатый, и ядро света заключается в самой середине, в центре его. Когда оно подошло еще ближе к св. вратам, то уже ясно все увидели, что это Царица Небесная (во весь рост) шла к нам. Она-то и была ядро света солнечного, а круг, образовавшийся около Нее, были лучи. Как только Она взошла в св. врата обители, над Ней в небе запели Невидимые Силы «Достойно есть» Эту же песнь запели и сестры, ожидавшие Ее, зазвонили все колокола, и произошло нечто необычное. Между тем я раздумывала: «Так вот какая Царица пришла, не земная, как я ожидала» а Небесная Царица; так подавать ли мне Ей свечу, приготовленную для Нее, или нет?» На эту мысль ответила следующая мысль: «Да ведь тот, кто дал такое распоряжение (а кто это был, я не знаю), может быть и знал, какая Царица придет; да притом же «истинное послушание не рассуждает»; мне велено подать, и я должна.» Решив таким образом, я зажгла приготовленную большую свечу от своего горевшего огарка и, подошед к Царице, низко поклонилась Ей, но не в ноги, потому что обе мои руки были заняты, и молча со страхом и благоговением подала Ей свечу зажженную. Но к удивлению моему, Она, милостиво смотрев на меня, подняла ручку и протянула ее не к подаваемой Ей большой свече, а к моему огарку, который я держала в левой руке, и при этом сказала мне: «Мне угодна свеча, горевшая в твоих трудах для Меня, а эту свечу (указав на большую) возьми себе и снова трудись с ней, пока Я опять приду на это место.» Я, объятая благоговением, не могла ни слова вымолвить и молча поклонилась Ей, взявшей из левой моей руки огарок. Тут я снова услышала пение (которое или за разговором с Царицей уже не слыхала, или же действительно оно прекращалось, не знаю) и проснулась, объятая трепетом благоговейным; из этого я поняла, что Царица Небесная как бы благословила своим посещением место, назначенное для Ее храма (храм во имя Похвалы Богородицы), ибо Она на этом именно месте стояла; благословила и труды мои, приняв прежние и указав новые, большие и труднейшие, которые предстояли мне в деле созидания храма Ее.
Слава Милостивому Ее благоволению ко св. обители нашей! Подкрепившись верой и надеждой на помощь Царицы Небесной, я как-то смело, даже больше чем смело, приступила к постройке храма.»



ВИДЕНИЕ ИГУМЕНИИ ТАИСИИ О СУДЬБЕ ЛЕУШИНСКОГО МОНАСТЫРЯ

В своих Записках Игумения Таисия рассказывает об одном видении, бывшем ей как раз накануне ее назначения в Леушинскую общину в 1881 году. Матушка Таисия поняла его как предсказание о своем настоятельстве в Леушино, но это видение, как сейчас очевидно, имело более широкий и глубокий смысл. Оно оказалось откровением Божиим в таинственных образах, по силе, характеру близких библейским, о дальнейших судьбах Леушинского монастыря.
«…Видится мне следующий сон. Иду я где-то и подхожу к ржаному полю; рожь так высока, густа и хороша, что на редкость, а мне предстоит все это поле пройти, именно рожью, так как дороги никакой нет, а идти я должна.» Некий голос с неба открыл ей, что она должна «выжать все это поле». Цветущее поле изображало период расцвета монастыря во время игуменства Таисии вплоть до его закрытия после революции. Леушинская обитель стала цветущим Садом Божией Матери на Севере Руси, принесшим богатый духовный урожай Богу.
После ржаного поля матушка Таисия увидела «огромное пространство воды, которому и конца не видно; но я почему-то знала, что это вода наливная, а не самобытная, что тут-луг, сенокос». Удивительно, что Таисия как нечто важное подчеркивает в своем рассказе, что это огромное море было «наливное, а не самобытное». Могла ли игумения предполагать, что ее монастырь действительно некогда окружат бескрайние пространства Рыбинского водохранилища, которое зальет и погубит многие заливные луга и сенокосы?! Эта вода не остановила подвижницу. «…И я пошла; между тем оказалось довольно глубоко, чем дальше, тем глубже, и я стала бояться утонуть, так как плавать не умею, а вода покрывала меня по шею». Это видение исполнилось в 1940 году, когда началось медленное затопление бассейна реки Шексны, длившееся до 1946 года, и монастырь ушел под воду. (Уровень воды в районе монастыря колеблется в разное время года от 1 до 3 м.).
Далее произошло чудесное событие. Когда, казалось, уже не было никакой надежды на спасение, пришла небесная помощь: «вдруг сверху, как бы с неба упал прямо мне в руку (правую) настоятельский посох, и тот же голос, который говорил мне о ржи, снова сказал при падении посоха: «Опирайся на него,- не потонешь.» Упавший с неба посох, является не только символом игуменской власти, но также знамением твердой опоры. «Аще бо и пойду посереде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси; жезл Твой и палица (посох) Твоя, та мя утешиста» (Пс.22). С помощью посоха она проходит воду и достигает монастыря. «Действительно, с помощью этого посоха, я шла далее водой, и, наконец, вода стала мелеть, скоро показался луг зеленый, и невдалеке белокаменная ограда, в которой виднелись храмы и корпуса, то есть монастырь. Из храма выходил крестный ход, направлявшийся в те ворота, к которым подходила и я, опираясь на посох.»
Закончился чудесный сон тем, что «в самых воротах» крестный ход встречает игумению, певчие поют входное «Достойно есть», «и крестный ход вместе со мной направился обратно к храму. Этим сновидение кончилось».
Последнюю третью часть сна можно считать пророчеством о восстановлении славы монастыря, о прославлении Божией Матери на месте сем «Достойно есть». Если исполнились две предыдущие части видения, видимо, предстоит исполниться и этой последней части. Игумения должна войти в монастырь. Каким образом, как и когда – также неведомо, как было неведомо исполнение предыдущего…
О Леушинском подворье в Рыбинске известно из описания Игумении Таисии. О его судьбе в советское время ничего не было известно до последнего времени. За три дня до паломнической поездки в Рыбинск мы узнали, что подворье найдено. Радостная весть по приезде в Рыбинск стала одновременно и печальной.
Обитель Леушинская располагалась на самой границе Новгородской и Ярославской губерний, в 3 верстах от последней. Игумения Таисия придавала этому географическому факту важное как хозяйственное, так и духовное значение, считая что Леушинский монастырь равно принадлежит и Ярославской земле. Поэтому она с самого начала хлопотала об открытии в Рыбинске Леушинского подворья. Уже в 1890г. с благословения Ярославского Архиеп.Исидора она построила в Рыбинске каменную часовню прп. Сергия Радонежского.
В 1902 г. благочестивая рыбинская купчиха Мария Боровкова пожертвовала монастырю свой дом в центре города, в котором и было устроено монастырское подворье, ставшее одним из духовных очагов Рыбинска. Особую славу подворью принесли посещения св.Иоанна Кронштадтского во время приездов в Рыбинск, так что оно воспринималось как «Подворье Всероссийского Пастыря».
Естественно, здесь часто бывала настоятельница, для которой была устроена келья. Таисия в Петербург обычно ездила через Рыбинск: от монастыря пароходом по Шексне до города, а далее по железной дороге в столицу.
Подворье славилось стройным пением сестер. Его стены украшали иконы письма леушинских иконописиц, учившихся в Петербургской Академии Художеств. Леушинское подворье стало центром петербургской культуры в Рыбинске, связавшим столицу Российской Империи с волжским градом. Оно было необходимо не только монастырю, но и городу.
В течение последних лет историки и краеведы Рыбинска по просьбе Леушинского подворья в Петербурге вели поиски Рыбинского подворья. Была версия, что оно утрачено. Накануне приезда леушинских паломников было сделано открытие: подворье милостью Божией сохранилось.
Правда радостная весть оказалась одновременно и печальной: в прошлом году часть дома была выкуплена и ныне перестраивается под «Арт-кафе». Петербургские паломники стали свидетелями утраты исторического облика памятника. На наших глазах старинный дом превращался в новорусский новодел в стиле «швабского домика». Нам не оставалось ничего более как подобрать фрагменты резных наличников, изразцовых каминов, перил, которых касалась рука о.Иоанна и Игумении Таисии - для будущего Леушинского музея. Предпринимательница, покупая дом не, подозревала, что стала владелицей великой святыни. Это не ее вина, а ее беда. Тем не менее, теперь безусловно придется откорректировать характер использования. Как бы ни был перестроен дом, он все равно останется бывшим монастырским подворьем, в стенах которого не уместны подобные заведения. К счастью, флигель подворья остался еще не проданным, как и половина прилегающей территории. Здесь можно было бы устроить Леушинский музей памяти Великой Обители, Иг.Таисии и о.Иоанна Кронштадтского.



МОЛЕБЕН СВ.ИОАННУ ПРЕДТЕЧЕ НА БЕРЕГУ РЫБИНСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА

5 июля с.г. в Мяксе, в ближайшем к месту Леушинского монастыря селении на северном берегу Рыбинского водохранилища, был совершен молебен Святому Иоанну Предтече накануне праздника Рождества Иоанна Предтечи. Таким образом приход Леушинского подворья почтил престольный праздник первого храма в д.Леушино, построенного в 1860- 1862 гг., послужившего началом Леушинской обители. Этот небольшой деревянный храм дал официальное название и всему Иоанно-Предтеченскому Леушинскому монастырю.
К этой дате была приурочена паломническая поездка из Петербурга прихожан Леушинского подворья. Однако промыслу Божию, видно, было угодно, чтобы молебен для питерских "леушан" был совершен для местных жителей "леушинцев". Автобус из Петербурга с паломниками не доехал всего лишь тридцать километров до Мяксы.
Весть о предстоящем молебне питерских паломников быстро облетела все село. На него пожелали прийти многие жители Мяксы. Частный молебен паломников неожиданно стал общественным сельским богослужением. Об этом пришлось срочно известить протоиерея Георгия из г. Череповца, который окормляет Мяксу, периодически приезжая и совершая здесь службы в комнате в Доме культуры. К сожалению, о.Георгий не смог присоединиться к молебну.
Близ Мяксы на берегу "моря", как здесь все называют Рыбинское водохранилище, еще в прошлом году силами прихожан Леушинского подворья был установлен большой деревянный крест с памятной надписью о том, что "недалеко от сего места стоял Леушинский Иоанно-Предтеченский монастырь". Радостно было увидеть, приехав в этом году в Мяксу, что крест с иконкой св.Иоанна Кронштадтского стоит на прежнем месте, а у его подножия лежат букетики цветов.
5 июля в шесть часов вечера у этого "леушинского креста" собралось более тридцати человек, - (почти столько же, сколько ехало в автобусе!). После часа ожидания пришлось начать молебен. Впервые за многие десятилетия столь многое собрание верующих открыто праздновало престольный праздник Леушинского монастыря. На нем присутствовали глава администрации с. Мяксы Галина Владимировна и директор школы Виктор Леонидович.
Особая благодать посетила всех молившихся у "леушинского креста". Знаменательно, что первый вопрос, который задали мяксинцы после молебна был: "Батюшка, как нам открыть здесь церковь?". Мне не оставалось ничего иного, как выразить то же самое желание - помолиться здесь когда-нибудь за Божественной Литургией.
Хотелось бы, чтобы паломничества прихожан Леушинского подворья (и всех почитателей памяти о.Иоанна и м.Таисии) к Леушинскому монастырю, пусть и пребывающему под спудом "наливных" вод, стали бы постоянными.


ВПЕРВЫЕ ПОСЛЕ ЗАТОПЛЕНИЯ ЛЕУШИНСКИЙ МОНАСТЫРЬ ПОСЕТИЛ АРХИЕРЕЙ

Прошедшее лето 2002 года стало одним из самых сухих за весь ХХ век. Вода в Рыбинском водохранилище опустилась ниже обычного уровня более чем на три метра. Впервые за многие десятилетия Леушинский монастырь почти полностью вышел из-под воды.
В связи с этим святую обитель выразил желание посетить правящий архиерей Вологодской епархии епископ Максимилиан. 8 октября владыка посетил Мяксу, осмотрел место строительства храма в этом селении на берегу Рыбинского водохранилища.
Первоначально посетить монастырь предполагалось на четырех моторных лодках, однако в связи с обмелением водохранилища проплыв к нему практически невозможен. Тогда заповедник, на территории которого находится затопленный монастырь, предложил владыке совершить паломничество на вертолете. 10 октября состоялось это историческое посещение. Впервые после затопления монастыря его посетил архиерей Русской Православной Церкви. Здесь на территории монастыря Владыке была преподнесена икона Леушинской Божией Матери «Азъ есмь съ вами и никто же на вы». Епископ Максимилиан совершил краткое молебствие и поминовение приснопоминаемой Игумении Таисии Леушинской.
На месте монастыря легко угадываются очертания величественного Похвальского собора, Святых Врат, настоятельского корпуса. На монастырской площади сохранились пни липовой аллеи, ведущей от Святых врат к собору, по которой некогда въезжал в обитель Дорогой Батюшка. У входа в настоятельский корпус сохранилась одинокая колонна крыльца Игумении Таисии.
Владыку принимал на территории обители директор Дарвинского заповедника Андрей Вячеславович Кузнецов. Владыка обсуждал с директором заповедника возможные формы увековечивания памяти великой обители и ее приснопоминаемой основательницы Игумении Таисии. В частности была высказана мысль о сооружении здесь памятного Креста, а также проведении в Череповце выставки и Таисиевских чтений.



ЛЕУШИНСКОЕ СТОЯНИЕ

В 1941 году началось затопление Леушинского монастыря. На просторах пришекснинских полей и лесов разлилось необъятное рукотворное море. Леушинские сестры в большинстве своем остались жить в малых скитах и пустынях по окрестным деревням и селам. Они хранили обет верности Избранному Пречистой Божией Матерью Леушино, молясь и надеясь на то, что Господь неведомым Своим Промыслом восстановит некогда их родную обитель. Сколько раз приходили сестры на все наступающий берег, взирая на всепожирающую водную стихию! Сколько слез пролили они об утраченной обители! Какие сердечные воздыхания, какой стон и плач устремлялись к Небу у кромки этой воды! Воистину этот берег стал для Леушанок «брегом плача» «на реках Вавилонских».
Для всех почитателей Леушинской иконы Божией Матери «Аз есмь с вами, и никтоже на вы», св.Иоанна Кронштадтского, Игумении Таисии - Леушино живо. Мы верим в исполнение пророческого видения Игумении Таисии о новом явлении Леушинского монастыря. Духовно оно уже совершается. Мы верим, что место, где была явлена икона, названная Иоанном Кронштадтским, «Спасительница России» не может само остаться не спасенным. В кон.ХХ века на этих берегах возникла новая необычная традиция - традиция «Леушинского молитвенного стояния». На берегу Рыбинского водохранилища у селения Мякса, ближайшем к месту затопленного монастыря, накануне памяти св.Иоанна Предтечи - главного престольного праздника Леушинского монастыря, уже четвертый год приходят богомольцы. Здесь совершается молебен с Акафистом св.Иоанну, Предтече. Молебен пророку покаяния носит покаянный характер, этот плач об утраченной Леушинской обители, а в ее образе и о всех уничтоженных и поруганных святынях Святой Руси. Эта традиция возникла как продолжение тех молитв, которые здесь возносили леушинские монахини. Это стояние - свидетельство нашей веры в восстание и воскресение Святой Руси. Это наш духовный ответ водной стихии и богоборческим деяниям строителей новой вавилонской башни. Сила веры сильнее силы совершившегося факта, ибо «Богу все возможно».
Эта традиция возникла в 1999 г., когда, впервые после затопления обители, петербургские прихожане Леушинского подворья посетили этот «берег плача». На Первом стоянии было всего 5 человек. Тогда на берегу водохранилища был установлен высокий деревянный крест. Его изготовили на месте - из древа, прибитого волной к берегу во время молитвы. Это оказалось одно из деревьев Леушинских дремучих лесов, срубленных лесоповалом перед затоплением.
С каждым годом число молитвенников на «берегу плача» растет. На Втором стоянии в следующем 2000г. у Креста на берегу водохранилища собралось уже 40 верующих жителей Мяксы. На нем было принято решение о создании прихода и строительстве храма в этом селе. На нынешнее Четвертое стояние прибыли богомольцы из Петербурга, из Кириллова, из Череповца. Приехал автобус паломников, для которых этот берег - земля святая и обетованная.
На Леушинском стоянии уже родились свои благодатные традиции. Так например, на «берег плача» к Леушинскому кресту привозят не обычные свечи, а обоженные. Уникальная традиция основана на видении Игумении Таисии Божией Матери, в котором Леушинская Игумения преподнесла Небесной Царице новую свечу, но Пречистая взяла у нее другую - обгоревшую: “Мне угодна свеча, горевшая в твоих трудах для Меня, а эту свечу (указав на большую) возьми себе и снова трудись с ней, пока Я опять приду на это место”. Теперь каждый паломник, кроме покаяния, приносит на сей берег свечу своего служения Богу и Матери Божией.
Еще одной удивительной традицией «леушинского стояния» стало правило приносить сюда разные иконы Пресвятой Богородицы, так чтобы когда-нибудь здесь собрались все чтимые иконы Божией Матери, о чем молилалсь и мечтала Великая старица всея Руси Таисия. В этом году на берег Рыбинского водохранилища впервые будет принесен список Леушинской Божией Матери с Петербургского подворья.



ЧЕТЫРЕ МЕТРА НАД ЛЕУШИНО

Как был затоплен Леушинский монастырь
В этом году исполнился печальный юбилей - 60 лет назад было начато затопление Молого-Шекснинского междуречья, положившего начало создания Рыбинского водохранилища. В полдень 14 апреля 1941г. были закрыты массивными щитами-затворами пазы волжской плотины выше г.Рыбинска.Тогда этот день считали праздником.

Идея затопления Рыбинского водохранилища в нынешнем виде возникла не сразу. В 1932 г. институт “Гидростройпроект” разработал план под названием “Большая Волга”, по которому на Волге должны были создать электрогидроузлы у г.Клязина, г.Мышкина и у с.Норское под Ярославлем. При этом варианте каскад электростанций не намного поднимал уровень воды в Шексне и Леушинскому монастырю ничего не грозило. Строительство было уже начато, но в 1935 г. неожиданно было приостановлено. В это время группа молодых инженеров-“энтузиастов” вместо проекта Калязин-Углич-Норское выдвинула новый Угличе-Рыбинский вариант, по которому вместо трех ступеней умеренной глубины создавались две удлиненные и устанавливался уровень 98 метров относительно мирового океана. Таким образом возникало огромное водное пространство в междуречье Шексны и Мологи, что увеличивало мощность ГЭС на 1/3. Территориальные потери становились огромными, однако почти половина нынешней затопленной территории осталась бы еще на суше. Воды только подошли бы к Леушинскому монастырю, и он стал бы прибрежным.
Большинство специалистов выступило против нового проекта, защищая щадящий вариант. Тогда энергичные “молодые энтузиасты” обратились с докладной запиской к товарищу Сталину. Гигантомания в духе времени, желание “отрапортовать”, богоборческий пафос победы над природой (заодно и над родной историей и культурой),- ослепили разум.
Решение о строительстве гидроузлов по Рыбинскому варианту было принято на совместном заседании ЦК ВКП(б) и СНК СССР 14 сентября 1935 г. Так как строительство началось без генеральной сметы и технического проекта, которые были утверждены только в 1938г., то разработчики скорректировали повышение уровня воды еще на 4 метра и довели цифру подпорного уровня до 102 м, которые позволили бы впоследствии рапортовать о перевыполнении плановых показателей на Рыбинской ГЭС с 200 до 330 т.квт и о создании самого большого рукотворного моря в мире.
Руководители Волгостроя-Волголага Я.Раппопорт и С.Жук добились утверждения новой подпорной отметки через Госплан. Роковое решение было принято 1 января 1937 г. Чтобы утаивание истинного ущерба не дошло до “верхов”, в прессе не допускались никакие публикации об отрицательных последствиях “рукотворного потопа”.
Новый вариант привел к образованию в центре России моря площадью 4550 кв.км, повлекшего за собой колоссальные утраты как в зоне затопления, так и в городах выше по Волге. Был полностью затоплен город Молога, подтоплены города Мышкин, Весьегонск, Углич, Калязин, ушли под воду сотни сел, затоплены и разрушены Кассиано-Угличский, Покровский, Троицкий Калязин монастыри, Югская Дорофеева пустынь, исчезли с лица земли сотни храмов.
Эти внеплановые трагические четыре метра покрыли стены и Леушинского монастыря. За все 70 лет Советской власти затопление Молого-Шекснинского междуречья стало самой большой природной катастрофой. Леушинский монастырь принял на себя этот самый страшный удар богоборческой стихии.
Р. S. От редакции. Древняя легенда о граде Китеже стала на Шексне трагической былью. Но как мы знаем - у русской легенды есть продолжение...
По материалам Г.Корсакова (г.Рыбинск)



ЛЕУШИНСКИЙ КИТЕЖ
воспоминания очевидцев


В 1940 году началось заполнение Рыбинского водохранилища. Это означало, что через 7 лет на протяжении 504 км. вдоль рек Волги, Мологи и Шексны будет затоплено 4,5 тыс. кв. километров. Сотни деревень и даже целый город Молога будут снесены с лица земли и затоплены, а их названия сохранит лишь история и географические карты тех времен. Сколько человек при этом было переселено в другие места остается догадываться. Трагичность ситуации можно прочувствовать, если только представить себя на месте конкретной семьи переселенца. Многолетний, а то и вековой уклад жизни, традиции, взаимоотношения, привязанность к среде рушатся в одночасье. И все это не в масштабе одной семьи или поселения, а в рамках целого региона. Сравнить это можно лишь с бедствием – пожаром, землетрясением, мором…
Переселенцами суждено было стать и леушанам, жителям типичной деревни в районе города Череповца, ныне Вологодской, а тогда Ленинградской области. Сейчас осталось немного свидетелей тех событий, но собираясь иногда вместе, они со слезами и улыбками вспоминают свое родное Леушино, которое было чуть ли не раем земным…

Алексеева Лидия Ивановна, леушинка, 82 года: “Дружная деревня была, люди жили хорошо, помогали друг другу. Рядом, в километре, был монастырь, а вокруг него лес, который принадлежал монастырю. Каждой весной в лес подряжали людей наводить порядок, ребятишки собирали шишки, сучья. У монастыря стояла мельница, которая днем молола зерно, а ночью вырабатывала электричество. Электрический свет у нас был впервые в округе. В монастыре всегда был порядок. От арки до игуменского корпуса тянулась дубовая аллея, а за игуменским корпусом располагался большой сад, посреди которого рядами росла сирень разных сортов. Между зимним и летним собором были выложены дорожки из каменных плит. Очень красиво было, просто замечательно.
Кроме монастыря был еще Крестик, место такое монастырское. Туда вела красивая дорога. В 37 году там жили заключенные. Позднее, когда затапливало, то Крестик остался. Там собирались зайцы и поэтому остров называли Заячий. Заключенные там жили и после затопления. Справа от монастыря шла дорога в Савинское, где было монастырское кладбище. В левой части хоронили мирских, а в самом конце хоронили утопляющих-задавляющих. Причем у монашек всегда было красиво и цветочки посажены. Вокруг деревни стоял сосновый бор. Деревья высокие - голову поднимешь - шапка свалится. Бабушка рассказывала, что этот лес Петру I для кораблей возили.
А какие у нас грибы росли… Собирали в основном только белые, не брали даже грузди, а волнушки разные вообще за поганки считали. И ягод было много всяких-всяких. Клюква росла темная и крупная, как вишня, здесь (в Мяксе) теперь такая не растет.
Оськина Елизавета Алексеевна, леушинка, 74 года: Место было хорошее, мама была жива, все говорила: «Только бы разрешили, поехала бы, выкопала землянку и осталась там жить». Хорошее было место, вдоль улицы деревья растут большие с обеих сторон, а вверху даже кроны сходятся. Мне и сейчас все это снится…
Помню, как выселяли нас. Вот подъезжают на лошади к дому, сундучок маленький ставят сверху, ребятишек садят на телегу, сзади привязана лошадь. Хозяйка из дому выходит: «Ой, караул,- закричала, упала… Это выселение запомнилось мне на всю жизнь. Перед выселением в монастыре располагалась Ленинградская областная школа для трудновоспитуемых (ЛОШТ). Там были трудные ребята, были и хорошие, некоторые к нам приходили, и нас на праздники к себе приглашали. Несколько воспитанников после окончания остались воспитателями. Позже школу перевели, а на их место пригнали заключенных для работ в лесу.
Лес у нас был замечательный, чистый. Мы не гуляли так, как сейчас молодежь гуляет. С десяти лет, а то и раньше ходили в лес. Как только снег растает, нас гонят в лес. Сначала за подснежной клюквой, потом морошка, черемуха, черника, брусника… Мы не гуляли ни одного дня, как вот сейчас до 20 лет гуляют, с семи лет в лесу все заготовляли. У нас не как сейчас в огороде все сажают, – помидоры-огурцы… Картошка, лук, капуста, брюква, все остальное из лесу. Огурцы мать привезет из Мяксы, так как в диковинку.
Так вот, заключенные сначала лес срубили и вывезли, а потом пришел приказ и нам освободить дом. Никому не хочется выезжать. Хозяйка затопила печку, приходит бригада заключенных, разбирают крышу, хочешь, не хочешь, а выезжай.

Кочкина Валентина Васильевна, леушинка, 70 лет: “Вот ложились спать, все было хорошо, дом стоял, утром встали - у нас уже крыши нет, потом и дом сломали. Отец загородил печку, так тут вокруг печки и жили, т. к. был огород посажен. Правда, огородом не попользовались - все измяли.”

Тяпин Серафим Павлович, леушинец 73 года.: “Дом наш начали перевозить зимой 1939 года, всю зиму перевозили. Точнее дом разобрали и бросили. Только после письма в газету перевозку завершили, дом собрали и в июне 40 года мы только переехали.” Когда ликвидировали монастырь, то там открыли Школу для трудновоспитуемых. Детей ловили и свозили из Москвы, Ленинграда, других городов. Для них создали мастерские. По жестяному ремеслу, к примеру, был мастер, я туда ходил. В одном храме соорудили тракторную мастерскую . Обучение было по пятибальной системе и, если кто получал плохие отметки, то его наказывали. Например, за большую провинку раздевали, связывали, заворачивали сырой простыней и открывали настежь окна зимой на какое то время. Правда, потом, когда об этом узнали, то кое кто за это поплатился. Судили воспитателей, а позже воспитателями стали ставить и старших воспитанников. После окончания школы ребят распределяли кого в Рыбинск, кого в Череповец, в разные города. От властей и своим доставалось. Однажды, к примеру, перед Пасхой собрали и наказали всем выходить на работу и никаких праздников. Вот, мол, раньше только и было в Пасху, что попы яйца забирали... Тут встает сосед мой Михаил и говорит: “Раньше всем яиц хватало: и нам и попам.” А брат его Дмитрий тоже встает и поддакивает: “Правильно ты Михаил говоришь - всем яиц хватало.” Через какое то время приезжает машина из НКВД и прямо к Михаилу. Его забрали и Дмитрия тоже в кузов и увезли. Отец мой в этот же вечер толстенную библию в печь бросил, так она часа два горела, иконы тоже убрали. На другой день снова из НКВД приехали, соседей про братьев расспрашивали. Им рассказали, что они бедняки, безграмотные, да еще и “немного не хватает” у них. Потом их выпустили.
Кочкина Елизавета Алексеевна: ”Рядом с нами тетя Феня жила, глухонькая такая, все меня ночевать приглашала. Она жила в достатке, чаем с медом всегда напоит, спать уложит. Однажды приехали к ней ночью, постучали, все переворошили, нашли церковные книжки, забрали и увезли. Дали 10 лет тете Фене...


ИГУМЕНИЯ – МУЧЕНИЦА
ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИЦА СЕРАФИМА, ЛЕУШИНСКАЯ ПОСТРИЖЕННИЦА


В числе первых, кто выразил согласие переехать из Леушино в Ферапонтов монастырь, была будущая игумения Серафима - в миру Елизавета Николаевна Сулимова. Происходила из мещанского сословия, родилась в деревне под Череповцом недалеко от Леушинского монастыря. Ее сестра Наталия также стала монахиней Ниной, в схиме - Ферапонтой. Брат принял постриг с именем Евфимий. Матушка Серафима постриглась в Леушинском монастыре. В Ферапонтовскую обитель перешла вместе со своей сестрой монахиней Ниной, а также регентом Анной Шубиной, с сестрами Глафирой Ванюшенковой, в монашестве - Гавриилой, из-под Череповца, и монахиней Пафнутией, ставшей благочинной в Ферапонтовом монастыре.
По воспоминаниям мать Серафима была видной, высокой ростом, с приятным лицом и мудрыми глазами, ласковой, но строгой. Без благословения никуда сестер не отпускала. Но такого блестящего образования, как ее наставница Игумения Таисия не получила. При ней состояла письмоводительницей послушница Александра Самойлова, которая вела не только переписку, но и почти все дела монастыря.
Сестра игумении Серафимы - мать Нина, по воспоминаниям, была более строгой, и сестры ее боялись больше даже, чем игумению. Она не допускала, например, чтобы сестры небрежно ухаживали за монахинями-старицами, и пробирала за это сестер. Но к себе она была еще более строга. Обычным ее правилом было до двух часов дня ничего не кушать. Основным ее послушанием было церковничать у гроба преподобного Мартиниана. До Ферапонтова монастыря она много потрудилась на постройке в Петербурге подворья Леушинского монастыря. После закрытия Ферапонтовской обители и изгнания ее насельниц она стала старостой приходской церкви св. Иоанна Воина в Кириллове. Похоронена была недалеко от церкви у кладбищенской часовни.
В декабре 1917 года в городе Кириллове была установлена советская власть. Уже осенью 1917 года местная газета описывала плачевное положение с продовольствием, пытаясь найти причину бедствия в монастырях. "Известия Кирилловского совета…" писали: "В то время, когда беднейшее население г. Кириллова в буквальном смысле голодает и по нескольку дней не видит крошки хлеба, там, в Сорской пустыни, … скот даже кормится хлебом".
Первым реквизиции подвергся Ферапонтов монастырь, в нем "четыре раза делали реквизицию хлеба". В статье упомянуто, что ржаная мука начала гнить. Впоследствии это стало чуть не основной уликой против монастыря, который будто не только укрывал хлеб, но и гноил его, что служило доказательством его борьбы против советской власти. Далее подлежали реквизиции скот, инвентарь, огороды и оставшиеся запасы. Вскоре было принято решение о монастырском продовольствии: "Оставить для лиц, живущих в монастыре, на четыре месяца по 25 фунтов на каждого человека, а остальные продукты продовольствия реквизировать", т.е. для насельников монастыря оставлялись по 2.5 кг. в месяц. Когда реквизиционные комиссии работали в монастырях, последние обязывались содержать их на свой счет, оплачивать прогонные в обе стороны, кормить и выдавать суточные по 10 р."
В марте была создана комиссия по борьбе с контрреволюцией. Толчком к расправам в Кирилловском уезде послужил инцидент в Ферапонтовом монастыре в мае 1918 г. Накануне приезда комиссии по учету монастырских ценностей с благословения игумении Серафимы местные крестьяне были предупреждены, что в случае опасности в монастыре ударит колокол. Один из участников событий писал, "что членов комиссии проводили в отдельное помещение. Через некоторое время пришла игумения (Серафима) и потребовала предъявить мандаты. В это время на звон колокола стали подходить крестьяне из окрестных деревень. Они явились в корпус и потребовали объяснений, зачем прибыла комиссия… Крестьяне стали возражать против составления описи, говоря, что обязанность хранения монастырского имущества лежит на церковном совете прихода, у которого есть опись... Во время переговоров вошел священник монастыря о. Иоанн. Он горячо отстаивал интересы монастыря. Тем временем толпа росла, приблизительно крестьян было около 400, настроены они были враждебно. Слышны были восклицания: "Дайте хлеба, а вы пришли описывать". Представители поспешили удалиться. Но на них стали нападать. Тогда они бросились бежать. Вслед полетели камни и даже раздались ружейные выстрелы. Достигнув леса, беглецы спрятались и лежали, пока не стемнело. После выбрались на дорогу и пошли в Кириллов". Это эпизод замечателен тем, что он разрушает распространенное представление о том, что русский народ не встал на защиту Святыни Православия и не оказывал сопротивления кощунственным выходкам новой безбожной власти. Священник Иоанн после этого был арестован и расстрелян. Протест крестьян выразился через несколько месяцев в расправе над коммунистом Костюничевым, который был убит при неясных обстоятельствах в начале сентября 1918 г. Ответом новой власти стал красный террор. То, что произошло после, совершенно непонятно для человеческой логики, но вполне укладывается в адскую революционную логику безбожия. В качестве заложников по делу убийства коммуниста Костюничева были арестованы несколько человек, в их числе - епископ Кирилловский Варсонофий и Ферапонтовская Игумения Серафима. Заметка в кирилловской газете о похоронах коммуниста заканчивалась словами: "За каждую голову честного борца будут снесены ваши головы тысячами". Беззаконное злодеяние совершилось 2/15 сентября 1918 г. Хотя оно специально было совершено рано утром на рассвете, Господь не оставил его без свидетелей.
Рассказ послушница Александры Самойловой (в пересказе послушницы Александры Арлаковой, запись 1984 г., Е.Р.Стрельниковой) : "Приехали люди на лошадях. Матушка перед этим поговела, причастилась, сидела за столом , ужинала... Посадили ( в тюрьму) одну. Сказали взять с собой подушку. А на рассвете в половине шестого повели за город, пешком - на расстрел, за Обшару. Яма уже была приготовлена. Матушка прихрамывала, шла с палочкой. Поначалу печалилась, а епископ Варсонофий утешал: - Ты не скорби, а радуйся. Это очень быстро пройдет, не бойся, мы с тобой прямо в Царство Небесное пойдем".
Из рассказа протоиерея Валентина Парамонова: "Игумении попали в лицо… В епископа Варсоновия, пока он стоял с воздетыми кверху руками, не могли попасть. Он за всех читал молитвы на исход души. Ему кричали, чтобы он опустил руки, били прикладом. Когда дочитал молитвы, сказал: "Теперь стреляйте", Двенадцатым выстрелом его убили". Близким не дали похоронить убитых, их закопали в общую яму. Над телами надругались, положив по двое: на бедного клали богатого, а тело епископа Варсонофия положили на тело матушки Серафимы".
Из воспоминания Авдотьи Лонгиновны Белоножковой, случайно ставшей свидетельницей расстрела (запись 1985 г., Е.Л.Стрельниковой): "Прибежал парень, говорит, что сидите, когда на солдатском огороде расстреливают? Все побежали…. Все стоят, а те бегают и говорят: "Не плакать. Плакать не велели". Игумения Серафима идет, ног не подымает… В архиерея двенадцать раз стреляли, не могли попасть, все стоял руки кверху. Один подбежал: "Опускай руки, а то - прикладом!" Молился. Как опустил, так и попали. Расстреляли шесть человек…. Помню одного, кто расстреливал , - Утышев Алексей, в тот день и погиб, потонул, страх взял. Озерцо бездонное. Игумения была в одежде, на уголочке красная буковка. Яму выкопали, закопали парами".
Через 82 года, преданные поруганию и кощунственному погребению верные рабы Божии были прославлены Православной Церковью как святые. Богоборцы-убийцы, не ведали, что перед ними стояли Святые Мученики Христовы.



ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИЦА CЕРАФИМА
ЖИТИЕ НЕБЕСНОЙ ПОКРОВИТЕЛЬНИЦЫ ЛЕУШИНСКОГО ПОДВОРЬЯ


Игумения Серафима родилась в 1859г. в городе Устюжне в семье купца Николая Сулимова. Когда девушке исполнилось 18 лет, она поступила в Леушинский Иоанно-Предтеченский монастырь. Игумения Таисия (Солопова) приняла ее с любовью.
После 8 лет испытания Елизавета Сулимова в 1884 г. была определена в число послушниц. Она выполняла различные послушания. Благодаря хорошим музыкальным способностям была назначена регентшей монастырского хора. Так прошли еще 9 лет.
В 1893 г. в Петербурге открылось подворье Леушинского монастыря, и Елизавету Сулимову направили на подворье, где она также управляла монашеским хором. Отец Иоанн Кронштадтский очень любил служить в этом храме, и особенно отмечал благоговейное пение сестер. Немалая заслуга в этом регентши Елизаветы, в течение 8 лет руководившей хором.
15 марта 1901 г. Елизавета Сулимова приняла монашеский постриг с наречением имени Серафима. На следующий год ее назначили казначеей Леушинского монастыря, куда она вернулась, сделавшись ближайшей помощницей Матушки Таисии.
В своих письмах о.Иоанн Кронштадтский неоднократно упоминает монахиню Серафиму, называя ее то регентшей, то казначеей. Недолго пребывала монахиня Серафима под опекой дорогой Матушки Таисии. 10 декабря 1903 г. последовал Указ Святейшего Синода о возрождении древнего Ферапонтова монастыря в Белозерье, увенчавший хлопоты Игумении Таисии. Первое время она сама управляла делами, а в 1905 г. с благословения Архиепископа Новгородского Гурия (Охотина) в Ферапонтово прибыла монахиня Серафима для исполнения должности настоятельницы монастыря.
2 июля 1906 г. она была возведена в сан Игумении. К этому времени число насельниц составило 66 сестер, из них 36 “леушанок”. На первую Игумению легли трудные заботы об устройстве духовной и хозяйственной жизни монастыря. Началась постройка больших деревянных келий на северной стороне обители, двухэтажного корпуса у Святых врат, гостиницы перед монастырем. Крестьяне Ферапонтовой слободы на сходе выделили большие участки под монастырское хозяйство.
Кроме строительных работ в монастыре началась небывалая по размаху реставрация. Вопросы сохранения старинной архитектуры требовали грамотного отношения к проводимым работам со стороны насельниц. В этом архитекторы нашли полное понимание как игумении Серафимы, так и ее наставницы игумении Таисии. При их попечительстве церковная старина в монастыре была полностью сохранена, а сам монастырь стал оживленным местом паломничества.
Игумения монастыря много внимания уделяла образованию и воспитанию детей из Ферапонтовской Слободы. Сразу же с открытием обители открылись рукодельные классы для девочек, а в 1909 г. была построена женская церковно-приходская школа. Крестьянских детей учили всему необходимому в жизни: грамоте, ремеслам, церковному пению, Закону Божию. Монастырь на свои средства содержал школу, кормил детей, шил для них школьную форму.
За свою доброту и отзывчивость к чужой беде игумения Серафима пользовалась особой любовью сестер и жителей села. Старожилы с благодарностью вспоминали игумению Серафиму. Матушка много занималась благотворительностью, поддерживала неимущие семьи, бесприданниц, бедных детей, собирала для воинов и их семей вещи и средства в годы войны. Она была неустанной труженицей, заботливой и любящей матерью для сестер, радушной хозяйкой для паломников.
С открытием монастыря сюда стал по дороге на родину в Архангельскую губернию заезжать праведный Иоанн Кронштадтский. Многих сестер он знал по Леушинскому монастырю и его подворью в Петербурге. И здесь Кронштадтский пастырь совершал Богослужения. В эти дни в монастырь стекалось множество народу из окрестных деревень, чтобы исповедаться и причаститься из рук прославленного пастыря.
В 1906 г. в монастыре впервые постригали сестер. С этим знаменательным событием поздравил насельниц и Батюшка Иоанн. В мае 1909 г. матушка Серафима была награждена наперсным крестом от Священного Синода. А в 1918 г. Игумения Серафима приняла мученический венец. Она первой из монахинь Белозерья взошла на Голгофу. Ею стала гора Золотуха.


ЧУДО НА ЛЕУШИНСКОМ ПОДВОРЬЕ

Это чудо произошло с преподобномученицей Серафимой (Сулимовой), игуменией Ферапонтова монастыря. Тогда она была еще послушницей Елизаветой и жила на Леушинском подворье в послушании регентши. Это было в первые годы после открытия подворья 1890-е гг.
По неизвестной причине на кисти правой руки у молодой регентши образовался большой нарост размером с куриное яйцо. Иногда нарост увеличивался, иногда уменьшался, причиняя порой сильную боль. Особенно мешал этот нарост во время управления монашеским хором. Из стыдливости, она конфузилась, терялась, что сказывалось и на пени сестер. Ей приходилось носить особый нарукавник, прикрывающий больное место. Так длилось 10 лет. Далее приводим рассказ самой м.Серафимы, записанный с ее слов.
“Накануне памяти святого мученика Вонифатия, то есть 18 декабря, нарост сильно увеличился; и я, как теперь помню, в каком-то горестно-возбужденном настроении бегу к певчим девицам и, показывая им больную руку, с обидою говорю: «смотрите, что делается у меня с рукою!» Все пожалели, посочувствовали, но помочь, облегчить мою скорбь, конечно, никто не мог. Пошли ко всенощной. Перед шестопсалмием, во время пения тропаря «Мученик Твой, Господи, Вонифатий» меня вдруг озарила мысль: Леушинском что бы исцелил меня св. мученик Вонифатий! Ведь он близок к Богу, и Господь услышит его молитву. И сразу же в душе у меня поднялось какое-то необъяснимое радостное чувство. Вся охваченная этим непонятным и неиспытанным еще мною чувством, я уже не соображала, что пелось дальше, и как начали читать шестопсалмие. Вдруг, слышу, до моего слуха доносятся слова: «Боже, Боже мой, к Тебе утреннюю» (пс.62). И я, все еще не отдавая себе ни в чем отчета, как-то машинально провожу здоровою рукою по руке, где был нарост, потом больною рукою провожу по левой руке, и чувствую, что нигде нет уже ни нароста, ни боли. Не веря еще самой себе, я вновь ощупываю и осматриваю свою больную руку и, убедившись, что на ней не только нет прежнего нароста, но даже и малейшей опухоли, я в каком-то ужасе и радости протягиваю обе руки к стоящим со мною на клиросе сестрам и громко говорю им: «посмотрите, сестры, ведь на руке-то у меня ничего нет!» Все, конечно, были поражены таким неожиданным чудом, и я сразу поняла, что это Господь сотворил по молитвам св. мученика. Не заметив, как окончилась служба, я с радостию иду домой и здесь опять показываю всем свою бывшую больную руку, на которой теперь не осталось никаких следов болезни, и все прославили Бога и святого угодника Его.
С тех пор прошло около 30 лет, и рука моя совершенно здорова, никогда не болела, и нет никакого следа от прежней продолжительной болезни. И я, в благодарность за оказанную мне милость, всегда особенно чту св. мученика Вонифатия, как исцелителя моего долголетнего и, как думалось, неизлечимого недуга. Кроме того, какие бы ни были у меня скорби, я всегда прибегала с молитвою к св. мученику, и всегда по его молитвам до сих пор я находила и нахожу себе отраду и утешение.
Когда я вспоминаю об этом чуде, меня не столько поражает и удивляет сила молитв св. угодников Божиих, как то, что Господь, по молитвам святых Своих, и грешников слушает”,- смиренно и со слезами на глазах заключила свой рассказ о чуде, произошедшем на Леушинском подворье, матушка игумения Серафима. Этот рассказ она поведала иеромонаху Иннокентию, насельнику Нило-Сорской пустыни.



РЫБИНСКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Свой столетний юбилей Леушинское подворье в Рыбинске встречает в неожиданном качестве. Полным ходом идет его перестройка под ночное арт-кафе. История с устройством кабака в монастырских кельях, как в капле воды, отражает все противоречия нашего времени. О судьбе святыни рассказывает писатель Михаил Аникин, побывавший на открытии выставки в Рыбинске. Писатель создал книгу о путешествии по Леушинским местам. Предлагаем фрагмент этой книги.

Атмосфера чудесного праздника (своеобразного торжества православия) не покидала выставку... О.Геннадий заканчивал свой рассказ о Игумении Таисии и Леушинском подворье в Рыбинске. Я не в первый уже раз внимал словам отца и всякий раз задевало мою душу его повествование. Да и как не задеть, ведь отец Геннадий рассказывал о тех явленных чудесах Божиих, которые были связаны с именами Дорогого Батюшки и великой труженицы игумении Таисии. Люто возненавидел враг о.Иоанна и праведную Таисию: Андреевский собор в Кронштадте взорван, Леушинский монастырь затоплен, разрушены многие другие обители, связанные с дорогими православному сердцу именами.
Вот и в Рыбинске уже в наше время, на наших глазах бывшее Леушинское подворье уже почти захвачено безбожными силами. Некая бойкая предпринимательница, бывший медицинский работник, откупила часть строения, в котором до 1917 г. располагалось подворье, и собирается устроить там ночной клуб. Не боится, как видно, греха… Да и то правда, ей ли бояться, если она, говорят, специализировалась на абортах, т. е. убивала младенцев во чреве матерей (хотя нет, не матерей, конечно, а жен неразумных). Господи, даже писать об этом страшно, а делать….вразуми их всех- и “матерей”, и “врачей”…- абортологов.
Больно наблюдать, тяжело осознавать, что мы являемся свидетелями вопиющего беззакония. Виноваты власти, продавшие в нарушение всех законов часть здания в исторической части города без согласования с РПЦ, но ошибку свою исправить не торопятся. Наоборот, напоминают о том, что теперь у нас частная собственность с в я щ е н н а и неприкосновенна. И не вдумываются в смысл этих слов. А судить, наверное, придется по степени святости - с одной стороны РПЦ с ее святынями, а с другой - предпринимательница - с ее валютными сбережениями (надо полагать, теперь для некоторых из власть предержащих именно это – критерий святости). Находятся и совсем уж предприимчивые чиновники. Один из них предложил о. Геннадию выкупить проданную городом часть у предпринимательницы, что в переводе на русский язык означает - выкупайте то, что у вас в 17–м году было отобрано. Вот оказывается, как “по –государственному”-то можно мыслить....
Борьба идет за каждую пядь святой земли, за каждый намоленный сантиметр Леушинского подворья в Рыбинске. В этой борьбе решается будущее России, ее многострадального народа. Впадет ли он (народ) в беспамятство и апатию, в страсть наживы, или вспомнит о своих великих святых и святынях, о своем предназначении на земле...
Можно даже сказать и так : в истории с Леушинским подворьем в Рыбинске, как в капле воды, отражается современное духовное и социальное состояние России. Невоцерковленные чиновники и пронырливые бизнесмены на одной стороне (морально готовы продавать и предавать), а православный народ - на другой (готов терпеть, прощать и поднимать из разрухи то, что еще милостью Божией сохранилось после 70 лет атеистического “рая на земле”). Кто победит? - вот в чем вопрос...



«ХАТКА» В ЦАРСТВЕ НЕБЕСНОМ
СОН ИГУМЕНИИ ТАИСИИ О СВОЕЙ КОНЧИНЕ


Известно, что своим угодникам Господь часто открывает времена и сроки их кончины. Так и блаженная Игумения Таисия не осталась неизвещенной о дне своего престалвения от земли на небо. Об этом поведала сама матушка Таисия в письме к отцу Иоанну Орнатскому, который опубликовал этот рассказ в журнале «Кронштадтский Пастырь» №18 за 1912 г.
«В первой половине декабря месяца минувшего 1911 года я сильно простудилась. По обычаю своему никогда не обращаться к докторам и медикаментам, я и на этот раз не изменила ему, хотя и чувствовала быстрый прогресс болезни, усиливавшей ежедневно мои страдания. Наконец около 20-го Декабря болезнь одолела и совсем уложила меня; у меня оказалось «катаральное воспаление части правого легкого и всей легочной плевы». Описать все болезненные и тяжкие страдания я не могу. При полном отсутствии сна и при моем слишком 70-летнем возрасте надежды на выздоровление быть не могло. 1-го и 2-го января 1912 ожидался самый кризис болезни, осложнившейся еще лихорадкою и бредом – временно безсознанием. И вот в этом–то состоянии видится мне во сне, или в забытье (т.к. спать я не могла) Дорогой Батюшка Иоанн Кронштадтский следующим образом.
Нахожусь я в Богословском скиту Леушинского монастыря в излюбленном месте о. Иоанна (так называемая «пустынька»). Нахожусь совершенно одна; ни в церкви, ни в кельях, прилегающих к ней, нет никого. Я из своей кельи, через галерейку, прилегающую к ней, прохожу в Алтарь, дверью с правой боковой стороны. Только переступила порог, так и замерла на месте от удивленья, ибо увидела Дорогого Приснопамятного отца и друга своего духовного, протоиерея Иоанна Кронштадтского. Он стоял против жертвенника, лицем к востоку, в руках у него была небольшая книжечка, в род «служебника или канонника», по которой он читал. На нем была шелковая светло-лиловая ряса, поверх ее белый парчовый епитрахиль с золотыми часами, а на груди наперсный крест. Он стоит, читает и как бы не замечает меня, так что я думала, - не призрак ли это? Наконец решаюсь спросить: «Батюшка Дорогой, да Вы ли это? Откуда Вы взялись?» Он быстро обернулся, положил книжечку на жертвенник и со словами; «А, здравствуй Таисия»,- направился ко мне между св. Престолом и Царскими Вратами. Подошед ко мне, и благословив меня, он снова повторил: «Здравствуй матушка, я - за тобой!» Я очень обрадовалась, предполагая, что он, как и при жизни, нередко брал меня с собою покататься, при чем свободно и удобно было открыть ему свое душевное состояние, ответила ему: «Очень рада, Батюшка, но с кем же Вы приехали?» – «Ни с кем, один,- отвечает он, - говорю же я тебе, что за тобой приехал; но прежде всего скажи мне, есть ли какой-нибудь хуторок, или дачка пустынная, или хотя келья пустынная, где бы нам с тобой можно жить?» Я решительно недоумеваю и говорю: «Ничего такого у меня нет, да и для чего нам это? Ведь я теперь очень стара, совсем немощна, - слаба, и мне ничего для Вас не приготовить, не послужить». – «И не нужно ничего!» - отвечает он. «Батюшка, родной Вы мой! чего бы вожделеннее, как быть всегда с Вами, но ведь я Вас там с голода уморю, да и что мы будем там делать, чем заниматься, ведь уж я ни на что не способна?» – «Говорю я тебе, что там ничего не нужно, а занятие одно там - непрестанная молитва»...
Затем обращаясь опять ко мне, произнес: «Итак, Матушка, ты не имеешь никакого хуторка, ни хатки?» – «Нет, родной мой, не имею ничего!» – «Ну так я пойду похлопочу за тебя, а то куда же я возьму тебя. А ты пока готовься, чтобы в следующий раз, когда я прииду за тобою, ты была бы готова!» И он стал для меня невидим, хотя из церкви никуда не выходил, а я по-прежнему осталась одна. С этого времени я стала поправляться...»
Ровно через три года после этого пророческого видения - 2 / 15 января 1915 г. Матушка Таисия отошла в Вечность.

 

маркированный список

В начало

маркированный список

Назад

маркированный список

Дальше

 


Главная

Иконы

Молитвы

Copyright © 2002. S.O.V. 
E-mail:
autograph-mus@narod.ru

Хостинг от uCoz